Мы ничего не знаем о жизни – мы слишком изнежены,
Не выходим гурьбой на улицы снежные,
Не умеем дружить, защищать свои принципы,
Утыкаемся в гаджеты с хмурыми лицами.
А они… А они до сих пор молодые,
До сих пор не целованы, НЕ ДО-ЛЮ-БИ-ЛИ.
Не щадили себя ради мирного неба,
Над тобой, надо мной и над целой планетой.
Мне очень больно –
Они ушли, а мы живём вполне достойно,
Не ценим жизнь, ругаем власть, ворчим на цены.
Когда нам трудно – ноем, даже режем вены.
Мне очень стыдно –
Про них написано так много слов обидных.
А мы другие, мы всегда слабее,
У них есть сила духа. Мы так не умеем…
Там каждый солдат – герой:
И лейтенант, и рядовой.
Страшной была война:
Погибли они, но помнит страна…
Каждый солдат – живой
Пока о нём помнят, он рвётся домой.
И не его вина
Война.
Мне очень страшно –
Я не хотела бы пойти в бой рукопашный.
Ну а они ходили, и вполне успешно.
Хотя не обошлось без жертв в боях, конечно.
Мне очень горько –
Мы потеряли в той войне солдатов стойких.
Своим примером пусть нас вдохновляют.
Но ненавижу я когда стреляют…
Спи спокойно, солдат! Мы твой сон не нарушим,
И сто грамм фронтовых выпьем за твою душу
Ты геройски погиб, но погиб НЕ НАП-РАС-НО!
Спи спокойно, солдат, был твой подвиг прекрасен.
Там каждый солдат – герой:
И лейтенант, и рядовой.
Страшной была война:
Погибли они, но помнит страна…
Каждый солдат – живой
Пока о нём помнят, он рвётся домой.
И не его вина
Война.
Он был седым,
Он шёл седьмым
На новый захват.
Он не герой,
Он – рядовой,
Не нажил наград.
В семье своей
Он был седьмым
Среди сыновей.
И он мечтал,
Иметь жену
И семь детей.
Седьмой, седьмой – вот его позывной.
Мир – бардак и хаос, он охвачен войной.
Но кто-то должен навести порядок.
Смельчаков не много. В армии им рады.
Он шёл седьмым
Когда отряд
В засаду попал.
Потом обстрел,
Седьмой успел
Он друга спасал.
Теперь герой,
Не рядовой,
Награда его.
Но номер семь
От смерти злой
Не уберёг.
Седьмой, седьмой – был его позывной.
Мир – бардак и хаос, он охвачен войной.
Но кто-то должен навести порядок.
Смельчаков немного, в армии им рады.
На войну казачки провожают казаков:
Кто мужей, кто братьев, кто отцов, кто женихов.
Отпустить не могут – держатся за стремена,
И рыдают в голос: «Ой, проклятая война!»
«Не грусти казачка, может, повезёт:
Не заденет пуля, и Христос спасёт.
Ты, не плачь, родная, и не прячь глаза.
Скоро, обещаю, я вернусь назад!»
Ждёт и ждёт казачка письмецо от казака.
А сердечко плачет – бабья доля не легка.
А сердечко стонет: «Вдруг он ранен, вдруг убит?»
Полночь на Кубани, а она опять не спит.
«Не грусти, казачка, это – не впервой.
Рано или поздно я вернусь домой.
Всех врагов прогоним – сила в правде, с нами Бог!
Под лихую пулю не подставлю лоб…»
Рано постарели – боль не красит никого!
Нету у казачек ни мужей, ни женихов.
Где-то на чужбине во сырой земле лежат.
Из станицы нашей не пришёл никто назад.
«Ты, прости, казачка, что прийти не смог,
Но Отчизне нашей послужил я впрок.
Ты не плачь, родная, душу мне не рви!
Раз жива Россия, значит, я не зря погиб…»
Приближается бой, значит, скоро в полёт,
И опять самолёт устремляется в небо.
И уже через миг кто бы знал что нас ждёт.
Может, страшная быль? Может, звёздная небыль?
Я выбор давно сделал свой,
И очень доволен судьбой,
Я в небе живу для тебя Россия.
И если вдруг не повезёт,
И будет мой прерван полёт,
Я в небе умру за тебя Россия.
Сто машин против нас, и всего один шанс
У меня всё же есть, да и это не мало.
Мирные города не сдадим никогда.
Значит враг не пройдёт, как здесь раньше бывало.
Я выбор давно сделал свой,
И очень доволен судьбой,
Я в небе живу для тебя Россия.
И если вдруг не повезёт,
И будет мой прерван полёт,
Я в небе умру за тебя Россия.
Всё же выигран бой, но обратно домой,
Я живым не вернусь и заплачут родные.
Засияю звездой в небесах над тобой,
И всегда буду путь освещать твой, Россия.
Я выбор давно сделал свой,
Вполне был доволен судьбой,
И в небе я жил для тебя, Россия.
И если бы знал наперёд,
Что будет мой прерван полёт,
То прожил бы жизнь точно также красиво.
«Самый храбрый солдат это мальчик пятнадцати лет!»
Так сказал Бонапарт, в этом деле ему можно верить.
Он отважен и смел, никогда не отступит назад.
Незнакома ему осторожность, нет страха потери.
Ты похож на него, хоть тебе уже двадцать один.
Ты геройствовать любишь и в битвы вступаешь нередко.
Но тебе повезло – ты остался пока невредим.
Этой ночью к тебе прижимаюсь особенно крепко.
Мой солдат, мой герой,
Моя страсть, омут мой,
Моя жизнь, мой дурман,
Мой последний роман.
Счастья луч, боль моя,
Ты сильнее, чем я.
Сладкий грех, быстрый яд,
Мой любимый солдат.
Мне из сотен мужчин почему-то запомнился ты.
Этот взгляд серых глаз словно держит меня на прицеле.
Наш роман – словно бой, отношенья отнюдь не просты.
Может быть, потому мы их то бережём, то не ценим.
Со мной просто и сложно. Меня раскусил ты. Сдаюсь!
Я то стерва, то Бэмби, то зайка, то просто тигрица.
Только, если б ты знал, как проститься с тобою боюсь!
Как меня угораздило так неуклюже влюбиться?
Мой солдат, мой герой,
Моя страсть, омут мой,
Моя жизнь, мой дурман,
Мой последний роман.
Счастья луч, боль моя,
Ты сильнее, чем я.
Сладкий грех, быстрый яд,
Мой любимый солдат.
Плывут корабли по морю,
И воздух пропитан солью,
А где-то в краю далёком
Любимая меня ждёт.
А значит, вернусь однажды,
Ведь здесь, на войне, так важно,
Что есть у меня Оксана –
Мой тыл, верный мой оплот.
Каждую ночь вижу наш дом.
Как хорошо нам было в нём.
Знай, я вернусь! Ты меня жди,
И путеводной звездой мне свети!
Мирная жизнь кажется сном.
Но даже в бою под шквальным огнём
Я уцелею, ведь ты меня ждёшь,
Только надеждой на встречу живёшь.
Живём в непростое время,
И я наравне со всеми
В холодном цеху завода
Тружусь для страны родной.
Но свято в победу верю.
Хребет мы сломаем зверю,
И наши мужья и братья
Живыми придут домой!
Снова на фронт идут поезда,
Русский солдат оттесняет врага.
Помни, родимый, победа близка,
Хоть и цена за неё высока.
Ты постарайся и уцелей,
Кто-то же должен убрать хлеб с полей,
Хату отстроить, маму обнять,
Губы любимой поцеловать.
Каждую ночь вижу наш дом.
Как хорошо нам было в нём.
Знай, я вернусь! Ты меня жди,
И путеводной звездой мне свети!
Ты постарайся и уцелей,
Кто-то ведь должен убрать хлеб с полей,
Хату отстроить, и маму обнять,
И губы твои поцеловать…
Война – не предмет для критики,
Война – горе, кара Божья.
Война – выкидыш политики.
Война моё сердце гложет.
Я гибну с солдатом каждым,
Я с каждым кричу от боли,
Я мучаюсь чувством жажды
И с каждым от страха вою.
Я мира хочу, услышьте!
Я мира прошу, поймите…
Но снова сирены воют
И люди бегут в укрытия.
Война – миллионы беженцев,
Война – начинать всё заново.
Война – не до жиру, выжить бы!
Война, как всегда, нежданная.
Рождались под небом мирным,
Мечтали о лучшей доле,
А вам бы вернуть, как было,
Чтоб так же легко и вольно.
Я мира хочу, услышьте!
Я мира прошу, поймите…
Но снова сирены воют
И люди бегут в укрытия.
Война – нищета и сИроты.
Война – все могилы братские.
Война – не до жиру, выжить бы!
Война – чья-то провокация…
Я мира хочу, услышьте!
Я мира прошу, поймите…
Но снова сирены воют
И люди бегут в укрытия.
Мне часто снится Кёнигсберг,
Тот самый, что мы взяли с боем,
Где ты погиб в Балтийском море,
Где твой давно потерян след.
Где сны и улицы другие,
Где дом наш выглядит моложе,
Где мы себя найти не можем,
Где мы друг друга не забыли.
И была в 45-ом весна,
Кёнигсберг потерял своё имя,
А наш дом поменял номера,
В нём прописаны люди чужие.
А у города облик иной,
И давно разобрали руины.
А я помню себя молодой,
И бегу на свиданье впервые.
В том городе моё осталось сердце,
В том городе мои остались мысли,
В том городе не находила места,
В том городе в апреле, в первых числах.
Те улицы забудутся не скоро,
По ним брожу ночами в снах тревожных,
И, кажется, что стал светлее город,
И верится, что всё вернуть возможно.
Ничего не воротишь назад,
Наше счастье останется в прошлом.
Только синие друга глаза
Позабыть до сих пор невозможно.
Как живой он стоит на мосту,
Даже машет рукой на прощанье.
Призрак-город, и призрак-любовь,
Первый раз говорят: «До свиданья!»